Елин Николай & Кашаев Владимир - Сильнее Смерти
Николай Елин, Владимир Кашаев
СИЛЬНЕЕ СМЕРТИ...
Евгения Васильевна Стоморева пришла с фабрики домой,
поужинала и легла в постель.
"Ну, кажется, все дела переделаны, - подумала она, -
квартальный план наш цех перевыполнил, внучку я замуж
отдала, за кооперативную квартиру расплатилась. Теперь
можно умереть спокойно. Всё-таки возраст у меня преклонный
- десятый годок, как на пенсию проводили, силы уже не те,
да и к жизни интерес ослаб. Пожила - и хватит, пора и
честь знать. Жизнь я прожила хорошо, на совесть, стыдиться
вроде бы нечего..."
Евгения Васильевна закрыла глаза и погрузилась в
воспоминания. Она лежала так, ничего не видя и не слыша,
около часа, а потом встрепенулась, вздохнула и, как бы
подводя черту, сказала сама себе:
- Нет, всё было правильно. Умереть могу с чистой
совестью...
Стоморева мысленно попрощалась с детьми, внуками,
бывшими сослуживцами, закрыла глаза, сделала последний
вдох и... в этот момент зазвонил телефон. Евгения
Васильевна нехотя выдохнула, покачала головой и сняла
трубку.
- Мама, - услышала она голос дочери, - выручай, на
тебя вся надежда! У нас с Гришей билеты в кино взяты, а
Вовку не с кем оставить... Очень тебя прошу...
- Ладно, - поколебавшись, согласилась Стоморева. -
Сейчас приду...
Она два часа посидела с внуком, потом тепло попрощалась
с ним и с дочерью, вернулась к себе и снова легла.
- Ну, теперь вроде всё, - удовлетворенно произнесла
она, устроилась в кровати поудобнее и вдруг вспомнила, что
забыла выпить лекарство, которое прописал ей гомеопат.
"Нехорошо, - подумала Евгения Васильевна. - Доктор
старался, рецепт выписывал, каждые три часа пилюльки пить
велел, а я так наплевательски к чужому труду отношусь.
Надо допить, негоже добру пропадать..."
Она, кряхтя, слезла с постели, сгребла в ладонь
несколько оставшихся пилюлек и единым махом отправила их в
рот.
- Вот теперь уж точно всё в порядке, - сказала
Стоморева, ложась. - Больше меня на этом свете ничто не
задерживает...
Она расслабилась и начала погружаться в забытьё. Из
этого состояния её вывел стук в дверь. Пришла соседка и
попросила Евгению Васильевну зайти посмотреть, почему у
неё не всходит тесто. Дав консультацию по кулинарии,
Стоморева вернулась в комнату, но дойти до кровати не
успела. Снова звякнул телефон. Звонила приятельница и
очень удивилась, что Евгения Васильевна ещё дома, так как
через пятнадцать минут в фабричном клубе должно начаться
очередное заседание совета ветеранов.
- Батюшки! Как же я забыла?! - всполошилась Стоморева
и бросилась одеваться. - Я же там выступать должна!
...В этот вечер, вернувшись из клуба, Евгения
Васильевна ещё трижды подходила к телефону, два раза
принимала посетителей, а в одиннадцатом часу не выдержала
и включила телевизор, чтобы в последний раз посмотреть
фигурное катание. Смерть она решила отложить до ночи.
Наконец всё успокоилось. Часы пробили двенадцать раз.
Стоморева торжественно подошла к кровати, аккуратно
сложила одежду и вытянулась под одеялом. В этот раз она
уже почти совсем умерла, но в дверь снова забарабанили. На
пороге стоял почтальон и протягивал телеграмму. Двоюродный
брат Евгении Васильевны, проживающий в Средней Азии,
извещал сестру, что он едет к ней с внуками погостить.
Стоморева вздохнула, расписалась у почтальона в тетрадке и
пошла на кухню ставить на плиту чайник. Умирать было
некогда.
Наступал долгожданный век бессмертия...