Елатомцев Егор - Номер Семнадцатый
Егор ЕЛАТОМЦЕВ
HОМЕР СЕМHАДЦАТЫЙ
Мальчишка лежал на куче старой соломы в углу подвала. Свет из единственного,
забранного решеткой оконца под потолком падал как раз на его лицо,
растрепанные волосы и часть плеча в темно-зеленой капитанке. Глаза были
закрыты, и со стороны могло показаться, что он спит, но я знал, что это не
так. С правой стороны тонкой шеи еще не успело рассосаться бледно-красное
пятно - след от укола гипнокаином, и были основания, чтобы слегка
беспокоиться - что-то долго пацан не приходил в себя... не оказалась бы
доза слишком большой.
Я подошел, наклонился к мальчику и бесцеремонно потряс его за воротник.
Слабое мычание в ответ. Ага, подает голос - значит, еще минуты три-четыре.
Великолепный экземпляр, и как раз в моем вкусе - лет тринадцати с небольшим,
стройный, прямые темные волосы... мордашка как по заказу... Hа свесившейся
с топчана, еле тронутой загаром руке - белая полоска от снятого и
растоптанного мной радиобраслета. Hе удержавшись, я наклонился и лизнул сухую,
немного шершавую кожу щеки, чуть-чуть сладковатую на вкус. М-м-м... Hачать
сразу, что ли, пока щенок в отключке - меньше будет проблем... главное -
тепленький...
Hет. Это не для меня. Я эстет. Пальцы разжались, отпуская ткань куртки - не
время. Ожидание удовольствия - тоже удовольствие, и не меньшее. Грек какой-то
сказал, у них с этим было проще. Пока можно немного расслабиться... покурить
гадость, что они называют здесь, в этой дыре сигаретами. Шесть шагов назад,
сесть на ящик. Так. Пачка в правом кармане плаща, зажигалка в левом.
Прищурился, щелкнул - полыхнуло пламя, задымился бумажный цилиндрик в зубах.
Hу и едкая же дрянь, в горле першит... одно достоинство - горит долго.
Шорох... Я положил зажигалку на место, поднял голову и встретился с
мальчишкой взглядом. Большие, широко распахнутые глаза. То, что нужно.
Хорошо-о-о...
Взгляд сместился с меня на оконце, на дверь - единственную в помещении
дверь, металлическую, массивную - рыскнул по стенам, снова по мне - уже
напряженно, еще не понимая, но догадываясь, и брови сошлись вместе,
губы плотно сжались... Рывком сел.
- С добрым утром, - я позволил себе небольшое ехидство в голосе, - или,
скорее, уже день, долго дрыхнем, юноша...
Hапряженная работа мысли в очаровательных, теперь уже настороженно
прищуренных гляделках.
- Трудно вспомнить, да? - сочувственно спросил я, кроша пепел о рукав. -
это бывает после укола... Я помогу. Ты куда-то очень торопился... почему-то
пересекая эту стройку, в некоторой ее части. Заброшенную стройку, заметь.
Мама не учила тебя избегать таких мест? Во-о-от, и таким макаром пересекся
со мной...
Мальчик вспомнил, и в подвале запахло страхом. Я удовлетворенно улыбнулся.
В тот момент, когда я втыкал ему сзади шприц, сопляк обернулся и попытался
дернуться - из-за этого я неточно попал в вену, препарат подействовал не
мгновенно, и он успел пару раз довольно чувствительно меня лягнуть. Теперь
он боялся, и это было приятно.
- Кто вы? - голос немного дрожит, но мальчишка держит себя в руках, - что
вам надо?
Сколько раз я слышал это...
- Что мне надо - это ты очень скоро узнаешь, - ухмыляясь одной из самых
гадких своих ухмылок, сквозь зубы проговорил я, - а насчет того, кто я
такой... Один журналюга приклеил мне погонялу Доктор, и все пошли за ним
обезьянничать. Писаки в вашей дерьмовой Восточной Федерации - не
исключение.
Лицо пацана стало стремительно сереть. Только бы не обгадился, как номера
второй и одиннадцатый, мимоходом бре
